так, после минских договоренностей украинско-донбасский фронт стабилизировался, интенсивность боев заметно снизилась, и даже беженцы начали возвращаться в свои покинутые дома. В соответствии с решениями достигнутыми в белорусской столице начался было обмен пленными, правда его пришлось остановить по курьезной причине – украинцы вместо пленных бойцов вооруженных сил Новороссии стали отдавать мирных людей, не имевших никакого отношения к ополчению. Украинские политики вообще хозяева своего слова, хотят — дают, хотят — забирают, и при любой возможности стремятся «кинуть» своих партнеров, но в данном случае «хитрость» Киева не удалась, и возмущенные дончане отказались отпускать пленных украинских вояк пока не получат свободу воины шахтерского края.

Так что встреча в Минске и последовавшее за ней принятие закона об особом статусе Донбасса все-таки оказалась не совсем бесплодной, хотя этими переговорами остались недовольны практически все.

Минские договоренности открыто называют предательством, как украинские националисты, так и многие мои земляки. Возможно, это первый случай за последний год, когда активисты всех противоборствующих сил проявляют такое единодушие в суждениях. Я прекрасно отдаю себе отчет, что никакого прекращения огня после Минска нет, а закон «об особом статусе» Луганска и Донецка настолько несовершенен, что его практическое значение стремится к нулю.

Однако сам факт начала переговоров дает возможность со временем перевести борьбу за создание Новороссии или сохранение Украины в политическую плоскость. После Минска произошла легитимизация властей Донецкой и Луганской народных республик, которые из разряда террористических группировок переместились в ряды участников политического процесса. Де-факто Украина была вынуждена признать новые республики, и теперь это рано или поздно произойдет и де-юре. Разумеется, это будет сложный и затянутый процесс, который будет прерываться эскалацией боевых действий, внутренними неурядицами в Киеве и Донбассе, но пространство для политического диалога уже создано. Стороны уже заявили о своих максимальных планах, и теперь потихоньку будет идти торг, пока не получится найти устраивающий всех компромисс.

Украинской власти крайне важно сохранить если не контроль, то хоть его видимость над востоком страны. Донбассу, раз Россия отказалась включать его в состав Федерации, нужно строить собственные властные институты и главное – обеспечить финансовую стабильность в регионе. При этом для большинства жителей края юридические вопросы имеют гораздо меньшее значение, чем регулярность выплат зарплат и пенсий.

Соответственно, власти ДНР и ЛНР могут не педалировать вопрос юридического признания своей независимости со стороны Киева, ограничившись каким-либо автономным статусом, но при этом добьются от Порошенко гарантий долгосрочного невмешательства Киева в экономические и политические процессы региона, а также оставления в руках власти ДНР и ЛНР львиной доли налогов, собираемых с расположенных тут предприятий, даже если юридически они зарегистрированы в столице. Кроме того, будет справедливо, если социальные пособия и пенсии в Донбассе будут оплачиваться из украинского бюджета, так как, во-первых, долгие годы до выхода на пенсию дончане отчисляли налоги в общеукраинский пенсионный фонд, а во-вторых – это будет своеобразной рентой за юридическое сохранение целостности Украины.

Понятно, что Порошенко до выборов на Украине и сосредоточения в своих руках полной власти над страной просто не может согласиться на требования Донбасса, так как это похоронит его рейтинг, но с другой стороны в его риторике появились слова о децентрализации власти, что в сочетании с лоббируемым президентскими силами законом об особом статусе Донбасса позволят сделать вывод о готовности Киева к диалогу.

Кстати, есть у принятия закона об особом статусе Донбасса одно интересное следствие. Впервые (не считая АРК) юридически закрепляются особые отношения конкретного региона и республиканского центра. Этим создан прецедент, которым могут воспользоваться элиты других регионов Украины — например, Харькова или Одессы, для существенного расширения прав своих областей вплоть до полного превращения страны в федерацию.

Хотя, скорее всего, особый статус для своих областей потребуют депутаты от Западной Украины. Благо, что у них есть для этого все основания, ведь именно их регион дал большинство добровольцев, отправившихся воевать в Донбассе. Причем, похоже, что именно западенцы стали костяком добровольческих батальонов, созданных в различных областях страны якобы из местных патриотов. По крайней мере именно такой вывод можно сделать после того как выяснилось, что погибшие бойцы одесского батальона особого назначения «Шторм» являлись уроженцами Западной Украины. Соответственно у элиты Галиции и Волыни есть моральное право требовать компенсацию за пролитую кровь, и есть сила, готовая с оружием в руках придать убедительность этой просьбе.